Если подняться на колокольню, из тех, на которые пускают «простых смертных» — к примеру, на Сан Марко или Сан Джорджио, среди моря черепичных крыш можно заметить в разных частях города два больших кровельных профиля, возвышающихся над всеми остальными. Это церкви двух очень уважаемых в Венеции орденов — Святого Доминика и Святого Франциска. Та, что правее, неподалеку от Сан Микеле и Мурано, островов Северной лагуны — доминиканцы. Похоже, что монахи Сан Микеле могли наблюдать её строительство почти во всех подробностях. Собор Cвятых Иоанна и Павла. А вот францисканцам как будто повезло больше. Они в самой гуще жилых кварталов — что может быть лучше для ордена, главная доктрина которого — идти в народ? Но в 1227 году, вскоре после смерти самого Франциска, его последователи видели иную картину.
Вошедший монах глубоко поклонился настоятелю.
— Пришли из Дворца. Хотят Вас видеть.
— Пригласи. — Мелькнула мысль: «Что-то быстро очень. Подозрительно. И месяца не прошло, как мы обратились с нижайшей просьбой».
Вошедший посланник сдержанно поклонился.
— Светлейший Дож удовлетворил Вашу просьбу, падре, и позволяет построить в городе церковь. Завтра Вам покажут место.
Дождавшись, пока закроется дверь за последним из гостей, позвал помощника.
— Только что приходили от Дожа. После вечерней отходить ко сну запрещаю. Завтра нам покажут, где можно строить. Всенощную буду вести я. Сейчас оставь меня. Я должен подготовиться.
